СЕКЦИЯ III

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИКЛАДНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЛИНГВИСТИКИ

— — — ◊ ◊ ◊ — — —

Summary. The basic results of the research into the Russian predicative adjective in modern linguistics are critically considered. The most general conclusions are made, prospects for further studies are outlined.

Синтаксис предикативного прилагательного – одна из давних и, говоря образно, «вечных» тем русской лингвистики. Этому посвящено огромное количество работ, выполненных как на основе разного языкового материала, так и на основе порой принципиально различных теорий. Многогранность и объективная сложность этого лингвистического феномена такова, что многие исследователи, использующие абсолютно разные методики, считают, что «этот вопрос остается во многих отношениях одним из самых спорных в русской лингвистике» (Р. Руде). Если критически осмысливать многочисленные существующие мнения и теории, полученные в ходе их применения результаты, то следует сделать три важных наиболее общих вывода.

Первое: некоторые теории, мнения дополняют и уточняют друг друга, некоторые являются взаимоисключающими и в какой-то степени даже противоречащими друг другу; при этом иногда авторы тех или иных исследований работают в рамках строго определенной научной парадигмы, принципиально избирают собственную отправную точку анализа языкового материала, не учитывая того, что уже было сделано ранее.

Второе: конкретные вопросы, поднимаемые в работах по истории языка и современному языку, также различаются. Историки языка всегда интересовались прежде всего лингвистической «фактологией» явления: хронологией появления и функционирования в русском (литературном) языке предикативных форм прилагательного, их количественным соотношением, установлением и описанием возможных закономерностей в связи со стилевыми и жанрово-стилистическими особенностями эпохи развития языка и определенным (господствующим) в эту эпоху литературным каноном. Исследователи современного языка пытаются прежде всего выявить и сформулировать некоторые определенные семантические (в широком понимании этого термина) и грамматические критерии употребления предикативных форм прилагательного, некий (единый) общий принцип, имеющий объяснительную силу, с опорой на который лингвист может упорядочить и систематизировать накопленный языковой материал, выстроить определенную схему. При таких различиях в изучении объекта наблюдается как взаимопроникновение идей, так и определенная изолированность и даже некоторый разрыв.

Третье: далеко не все попытки следует признать удачными именно с точки зрения «объяснительной силы». Например, своеобразный «антиредукционистский рекорд» (Г.М. Зельдович) принадлежит С. Густавссону, в монографии которого «Predicative adjectives with copula byt in modern Russian» (1976) формулируется и постулируется 2800 (!) факторов, влияющих на выбор между согласованной формой и творительным падежом русского предикативного прилагательного: при таком количестве лингвистических правил можно говорить лишь об удачности/неудачности подборки языковых фактов.

Четвертое: синтаксис предикативного прилагательного демонстрирует процесс непрерывного развития русского языка на протяжении уже нескольких веков. Колебания между полными и краткими прилагательными-предикатами, их соотношение неустойчиво и динамично, одно из главных направлений развития – «экспансия полной формы и/или семантическое или позиционное размежевание ее с краткой» (М. Гиро-Вебер).

Таким образом, в рамках сформулированной проблемы перед современной лингвистикой стоит несколько задач: во-первых, критически осмыслить и обобщить все то, что уже было сделано; во-вторых, перспективной представляется идея выстроить типологию конструкций с точки зрения принципиальной возможности/невозможности предикативного функционирования прилагательного; в-третьих, следует рассмотреть данное явление с точки зрения этноспецифичности русского языка в сопоставлении с другими славянскими языками.